Искусство фотографа - Страница 24

— Никакого Дуга Джонсона никогда не было.

— Как это не было? — изумился Спенсер.

— Я хотела, чтобы ты меня поцеловал, и для этого изобрела Дуга Джонсона. Я хотела, чтобы ты пошел со мной на бал, и снова вспомнила о Джонсоне. И на свидания я ходила только для того, чтобы научиться вести себя с тобой, если ты наконец меня пригласишь. — Кори улыбнулась, и Спенсер с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее в губы, особенно когда она, удивляясь себе, покачала головой и тихо добавила:

— Это всегда был ты. Только ты один. С того самого вечера, когда мама устроила первый прием, и до рождественского бала. Я еще потом ждала целую неделю, надеялась, что ты позвонишь, чтобы извиниться или все объяснить.

— Послушай, Кори, была еще одна причина, отчего я забыл о бале и уехал в Аспен, — с раскаянием произнес Спенсер. — Моя мать обещала приехать на Рождество в Хьюстон, и я очень ее ждал, но скрывал это от всех. С самого детства я только и делал, что придумывал всякие объяснения, почему она отсутствует и не проявляет интереса ко мне. Теперь я понимаю, как это глупо, но тогда мне казалось, что если она узнает меня взрослым, то у нас с ней наладятся отношения. Вместо этого она позвонила мне в последнюю минуту и сказала, что едет в Париж, и я уже не мог ее простить. Мы собрались тогда с друзьями, у которых у всех были нелады в семье, и напились до чертиков, а потом все вместе отправились в Аспен, где у одного из нас был дом. А что касается Рождества, то мы решили его вообще не праздновать.

— Я все помню, — сказала Кори. — Ты говорил мне, что ждешь приезда матери, и я догадалась, как много она для тебя значит, хотя ты это скрывал. Я все о тебе знала и обо всем догадывалась, ведь я жила только тобой.

Ее слова тронули его, и, опершись рукой о ствол дерева, он наклонился к ней, чтобы поцеловать, но снова удержался, потому что еще не высказал ей всего.

— Я собирался позвонить тебе, чтобы все объяснить или хотя бы извиниться, но позволил бабушке убедить меня, что я и так наделал бед и что мне вообще лучше исчезнуть с твоего горизонта. Бабушка сказала мне, что ты отправилась на бал с каким-нибудь юношей — она в этом не сомневалась — и что я вообще неподходящая компания для молодой скромной девушки. В это она тоже свято верила. Я уже и без того чувствовал себя подлецом из-за своего поведения у плавательного бассейна, так что ее слова звучали очень убедительно.

Кори заметила, что его взгляд остановился на ее губах, и недавно обретенное ею спокойствие начало потихоньку улетучиваться.

— Теперь, когда мы покончили с объяснениями, нам остается сделать только одну вещь, — сказал Спенс очень торжественно.

— Какую? — осторожно спросила Кори.

— Нам надо поцеловаться, чтобы заключить мир. Таков обычай.

Кори невольно прижалась спиной к дереву.

— А почему бы нам не ограничиться рукопожатием? Спенсер чуть улыбнулся и медленно покачал головой.

— Разве ты не знаешь, что нельзя нарушать традиции дома? Это может принести несчастье его хозяину.

Сладость того прежнего воспоминания поблекла по сравнению с тем, что Кори почувствовала, когда ладонь Спенсера коснулась ее щеки и он шепнул:

— Давным-давно золотая девочка сказала мне эти слова на Рождество.

Он наклонился, не спеша провел губами по ее губам, и Кори насладилась моментом, не принимая в нем участия, но это было еще не все.

— Если ты не ответишь на мой поцелуй, — предупредил он, и его губы продолжили свое путешествие уже по ее щеке, — то нарушишь традицию. А это очень, очень плохо.

Его язык так же неспешно прошелся по краю ее уха, отчего Кори покрылась мурашками и беспомощно улыбнулась, запрокинув голову, а он ткнулся теплыми губами ей в шею.

— Это может принести очень большое несчастье, — снова предостерег Спенсер, и на этом шутливая игра закончилась. Он взял ее лицо в ладони, и Кори поразило напряженное выражение его глаз. — Ты представляешь себе, как я тогда ненавидел Дуга Джонсона?

Кори хотела было снова улыбнуться, но непонятные слезы обожгли ей глаза.

— Ты представляешь себе, — так же тихо продолжал Спенсер, и его рот потянулся к ее рту, — сколько лет я мечтал вот об этом…

Кори почувствовала, что слабеет, и попыталась обратить все в шутку.

— Пожалуй, я еще слишком молодая… — прошептала она. Чувственная улыбка появилась на его губах, произнесших три слова:

— Но достаточно смелая…

Он обнял ее уже двумя руками и продлил поцелуй. Кори сказала себе, что ей нечего бояться одного поцелуя и что, пожалуй, она может без ущерба для себя ответить на него, ну, хотя бы чуть-чуть, и, для удобства упершись ладонями ему в грудь, поддалась настойчивому давлению его языка. И совершила ошибку. В то же мгновение его руки еще крепче обхватили ее, губы еще неистовее прижались к ее губам, столь недавно обретенное хрупкое равновесие разлетелось на тысячу осколков, и Кори невольно ухватилась за широкие плечи Спенсера, стараясь удержаться на ногах в вихре закружившегося вокруг нее мира. Его язык уже нашел ее собственный, и со вздохом отчаяния Кори обвила его шею руками и, больше не раздумывая, поцеловала Спенсера в ответ.

Она смягчила ярость его поцелуя, нежно лаская его язык своим языком, и почувствовала, как он задохнулся от страсти и притянул ее еще ближе к себе; его ладонь легла на ее ягодицы, не давая Кори отодвинуться. Он вплотную прижал ее к своим бедрам. Кори медленно поцеловала Спенсера, продлевая удовольствие, поглаживая его лицо и шею пальцами, и он подчинился ее спокойному ритму, неторопливо путешествуя ладонью по ее спине, целуя ее рот множество раз, но не переходя установленные ею границы. И когда Кори решила, что держит ситуацию под контролем, Спенсер в один миг разрушил это впечатление. Он погрузил пальцы в ее волосы на затылке, впился в ее губы, мешая дышать, прижал ее своим телом к дереву и освободил руки, чтобы накрыть ладонями ее груди. Медленно он начал поглаживать и ласкать их, и Кори почудилось, что сейчас она умрет от сладкой пытки, которую была готова терпеть до бесконечности.